Globalization and national originality. Forum of languages

Доклады секции:
"Трибуна молодых учёных" 2007

НОВОЕ МОЛОДОЕ ПОКОЛЕНИЕ В КОНТЕКСТЕ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ ГОСУДАРСТВ ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗИИ

студент факультета МОП КГУ Вагизов Т.Н.

Россия, 420008, г. Казань, ул. Кремлевская, 18
Казанский государственный университет, Центр социологии культуры
timurv@list.ru


  С 1950 по 1990 гг. население Центральной Азии увеличилось почти в три раза и составило 50,5 млн. человек[1]. Наличие большого количества детей всегда считалось в этом регионе предметом гордости для семьи и признаком материального благосостояния. Во времена СССР большие семьи пользовались щедрой социальной поддержкой государства, и рост рождаемости был довольно высок по стране. Однако после того, как центральноазиатские республики обрели независимость, темпы роста рождаемости значительно упали, и одновременно увеличилась эмиграция из данных стран. Таким образом, за полтора десятилетия численность населения Казахстана, Киргизстана, Таджикистана, Туркменистана и Узбекистана практически не изменилась и к середине 2000-х гг. составила около 50 млн. человек. 16 млн. из этого числа – возрастная группа от 15 до 29 лет, а половине населения нет и тридцати лет[1]. Однако, несмотря на то, что молодежь составляет практически треть всего населения государств Центральной Азии, она практически не участвует во многих сферах социальной и политической жизни стран региона.
В течение последних пятнадцати лет республики Центральной Азии пережили серьезные экономические и политические перемены, которые имели серьезные последствия для населения. Особенно эти изменения сказались на молодом поко-лении. До 1991 года уровень грамотности среди молодежи данного региона был практически равен 100 процентам. Население имело свободный доступ к образованию, трудоустройству, надежной и бесплатной медицинской помощи. Сегодня многие из этих преимуществ исчезли: уровень грамотности заметно снизился, а найти работу выпускникам учебных заведений достаточно затруднительно. Немалое количество людей злоупотребляет наркотиками, серьезные опасения вызывают рост числа заболевших СПИДом и другими заболеваниями. Если до 1991 года средняя продолжительность жизни в Центральной Азии была равна 75 годам, то сейчас этот показатель составляет 60-64 года [1[.
Наглядным показателем негативных изменений в социальной жизни населения и в молодежной культуре в республиках Центральной Азии после распада Советского Союза является трансформация системы образования. Как уже было сказано, до 1991 года образование было бесплатным и доступным практически для каждой семьи, а советская государственная экономика предоставляла каждому выпускнику образовательных и профессиональных учреждений рабочие места по специальности. После обретения независимости новые государства в Центральной Азии сразу же почувствовали тяжелое бремя финансирования прежней государственной системы образования. Государственные бюджеты сократились, и в то же время новые правительства начали предпринимать шаги к установлению новых учебных планов и переизданию книг и учебников с учетом национальных особенностей и новых политических реалий. Однако правительства не приняли необходимых мер относительно главных проблем, которые привели сегодня к провалам в сфере образования: усиливающаяся коррупция, возрастающее социальное неравенство и неспособность новых систем предложить своим гражданам проспекты будущего трудоустройства. Эти проблемы объясняют, почему сегодня так много молодых людей из центральноазиатских республик недовольны существующей образовательной системой.
Новые правительства государств Центральной Азии не раз заявляли о том, что они будут придерживаться советского уровня всеобщего бесплатного образования, но в действительности недостаток ассигнований из центра, изменяющиеся бюджетные приоритеты не дали воплотить эти заявления в жизнь. Несмотря на то, что молодое население возрастает, выделение денежных средств на образование сокращается. Так, расходы на данную сферу в Казахстане сократились с 6% ВВП в 1989 году до 3% в 2000 году[2]. В Киргизстане и Таджикистане только 3,7% и 2% от ВВП соответственно идет на образование [2]. Эти показатели суще-ственно меньше в сравнении с теми же показателями в развивающихся странах, которые используют образование как комплекс усилий, направленных на экономический рост государства [3].
Результатом сокращения расходов на образование стал уход многих учителей из школ в силу потери прежнего социального статуса учителя и уменьшения заработной платы. Следствием же недостатка преподавательских кадров стало наличие переполненных классов. Как отмечает Доклад по Азии за 2003 год, за исключением некоторых элитных и частных учреждений, школы в Центральной Азии стали фактически более крупными детскими садами, где дети находятся в относительно безопасной среде, вдали от опасностей улицы, но где им преподаются только простейшие навыки чтения, умения писать и арифметики [4].
Малые бюджеты влияют не только на количество учителей и качество их преподавания, но также и на условия, в которых обучаются дети и студенты. Средства, выделяемые на электричество и телефонную связь в образовательных учреж-дениях зачастую недостаточны, и вследствие этого – недостаточное отопление и невозможность в полной мере использовать телефон, факс и Интернет. Как отмечает в интервью студент из Бухары, одного из городов Узбекистана, современного оборудования в образовательных учреждениях недостаточно: «У нас нет компьютеров, разве что старые болгарские модели 1980-х годов, а доступа к Интернету нет совсем. На уроках информатики нам объясняют только теорию, на компьютере мы никогда не занимаемся»[5].
Во многих, отдаленных от крупных городов, населенных пунктах школ практически не осталось. В Таджикистане война 1992-1997 гг. имела катастрофические последствия для инфраструктуры; многие школы служили в качестве убежищ для беженцев и солдат и часто подвергались бомбардировкам и обстрелам. Сегодня не все из них отстроены заново, а во многих все еще отсутствуют полы, окна, столы, отопление и электричество[6]. В сельских районах Туркменистана многие школы полностью закрыты, потому что с 1991 года никто не следит за их содержанием и техническим обслуживанием. Недостаточность правительственных ассигнований на развитие школьного образования фактически означает, что родители берут на себя роль государства. Так, с одной стороны, образование официально объявлено бесплатным для сохранения иллюзии преемственности советских стандартов, а, с другой стороны, у родителей запрашивают определенные взносы для организации школьного обучения.
Начиная с середины 2000-х гг. правительства центральноазиатских республик стали внедрять систему платного высшего образования. И, несмотря на то, что плата за обучение достаточна мала по сравнению с международными стандартами, она представляет собой тяжелое бремя для семей с низким и средним уровнем доходов.
Плата за обучение – только часть финансовых трудностей для студентов. Системы общежитий, которая в советское время была достаточно развитой, практически не существует, так как многие из предназначенных для этого зданий приватизированы. Доступ к общежитиям, таким образом, чрезвычайно ограничен и становится частью коррупционной системы.
Однако нельзя не отметить и позитивные изменения. Так, в последнее время в престижных университетах республик Центральной Азии способным студентам стали выдаваться гранты и стипендии, включая оплату за проживание и другие льготы. Однако таких университетов еще мало по региону и попасть в них так же трудно, как и получить потом данные стипендии.
Большинство государств Центральной Азии поощряют ведение обучения на родных языках, но так как новых учебных пособий практически нет, многим преподавателям ничего не остается, как использовать старые советские книги. Здесь будет интересно заметить, что новые книги, поступающие в центральноазиатские республики в виде гуманитарной помощи от России с пометкой «не для продажи», вместо того, чтобы появляться на полках местных библиотек, начинают продаваться в книжных магазинах и стендах рядом с общежитиями[7]. Более того, цены на эти учебные материалы в таких магазинах зачастую бывают непомерно высокими и недоступными для большинства студентов.
Тем же, кто может осилить обучение, проживание, питание, расходы на транспорт и учебные материалы, не всегда удается найти средства для одного из главных источников расходов – рынка экзаменов и оценок, области развитой и систематической коррупции.
Проблемы в образовании в республиках Центральной Азии тесно связаны с другой проблемой, которая вызывает сильное беспокойство у населения, в целом, и у молодежи, в частности, - невозможность найти работу с достойной заработной платой. «В наши времена никто не находит работу, связанную с тем, что они изучали» - такой лейтмотив по всему региону. Диплом о высшем образовании рассматривается как необходимый, но он не дает гарантии трудоустройства. Точных данных о безработице в Центральной Азии среди молодого населения не имеется, однако ООН говорит, например, о 20% в Киргизстане, что, скорее всего, заниженная цифра [8].
Одновременно с попытками получить достойное образование в настоящее время молодежь центральноазиатских республик пытается самоидентифицироваться внутри общества и найти подходящую себе в нем роль, которая бы отличалась от той роли, которую играли их родители. Разочарованное экономическим положением, молодое поколение становится еще более подавленным, замечая недостаточную социальную интеграцию своей группы, сталкиваясь с трудностями, пытаясь участвовать в политической жизни.
Центральноазиатские правительства стараются заменить бывшие советские лозунги более национальными, но кажется, что это послание не доходит до молодого поколения.
До 1991 года молодежь была вовлечена с раннего возраста в различные идеологические организации, такие как пионеротряды и Комсомол. Участие в них было необходимым условием для получения определенных привилегий – получе-ния высшего образования и достойной работы. Данные организации устраивали бесплатные лагеря отдыха, фестивали, путешествия, концерты и соревнования. После же 1991 года данные структуры были распущены и национальные идеологии заменили советское наследие. Новые государства поняли значимость вовлечения молодежи при построении государства. Но, так же как и советскую модель образования было трудно поддерживать на том же уровне, так и поддержание бывших советских стандартов в идеологии оказалось непосильной ношей для бюджетов новообразовавшихся государств. В результате пришлось отказаться от многих спортивных и культурных мероприятий. Не удалось также сформировать ни новой национальной идеологии, ни образцов для подражания для молодого поколения.
Государства Центральной Азии никогда не были независимыми в рамках тех границ, которые образовались после распада Советского Союза. Лидеры этих стран незамедлительно начали искать новые формы легитимизации и вначале опирались в основном на этническую составляющую, которая вскоре стала главным фактором в определении законов о гражданстве, языке и образовании. История была пересмотрена для отображения новых реалий.
Так, например, в Киргизии Манас – вдохновляющая эпическая поэма об античных воинах-кочевниках – стала использоваться в качестве интегрирующей части для укрепления государственности. В Узбекистане же средневекового пра-вителя Тамерлана представили в качестве национального героя и образца для подражания для молодого поколения. Однако эти нововведения не нашли достойной поддержки среди населения и остались всего лишь малоудачной попыткой предоставить альтернативную идеологию для молодежи.
В тех же молодежных организациях же, которые уже достаточно окрепли за последнее десятилетие, как например, Камолот в Узбекистане, в основном преобладают более взрослые чиновники и представители властных структур, которые имеют мало представления о потребностях и устремлениях современного молодого поколения. Обучению молодежи как «себя вести» отводится намного больше времени, чем поддержке их стремлений и обращению к трудностям, с которыми они сталкиваются. Отсюда одна из главных проблем центральноазиатских республик, а именно, молодежь не играет никакой роли в процессе принятия решений в обществе, и таким образом она исключена из политической жизни. Следствием же невозможности проявить себя в политической жизни является всеобщее отсутствие интереса и недостаточность вовлеченности в политику среди молодого поколения. Молодежь попросту не идентифицирует себя с тем образцом, который пытаются установить государственные структуры.
Негосударственные образования, такие как малочисленные оппозиционные политические партии и группы, борющиеся за права человека, также недостаточно активны в привлечении молодого поколения. За исключением попыток привлечения голосов молодежи в период выборов оппозиционные политические партии редко включают в свои повестки дня программы для молодых людей. Достаточно многие партии управляются бывшими активистами советской системы или членами первых постсоветских правительств и имеют схожие патерналистские взгляды о необходимости «вести» молодежь, не прислушиваясь к ней, и использовать ее для достижения своих политических целей.
Многие молодые люди их стран Центральной Азии пессимистичны в отношении своих способностей играть какую-либо роль в обществе. Как отмечает исследование, проведенное в Узбекистане, практически одна треть всех опрошенных молодых людей признала, что они сдадутся, в случае, если их усилия решить какую-либо проблему встретятся с трудностями [9].
Не всем регионам бывшего СССР пришлось столкнуться с таким резким падением уровня благосостояния своего молодого поколения. Сочетание же низкого жизненного уровня с демографическим взрывом увеличивает опасность возник-новения политической нестабильности и конфликтов. Правительствам стран Центральной Азии необходимо изменить на противоположное направление вышеуказанных тенденций и установить равную для всех и открытую всему миру совре-менную систему, если они желают избежать более серьезных экономических и политических проблем.
Взяться за разрешение данных проблем еще не поздно, но решительные действия необходимо принять до того, как молодое поколение потеряет веру в то, что их регион еще может измениться.

Литература:
1. U.S. Census Bureau http://www.census.gov/ipc/www/idbsum.html
2.4.Jeremy Bransten. Central Asia: As world marks literacy day, what of USSR’s legacy?// RFE/RL.-2003.-September 4.
3.Для сравнения, расходы Эстонии и Таиланда на образование в 1998-2000 гг. составляли 7,5% и 5,4% от ВВП соответственно.
4.Youth in Central Asia: Losing the New Generation// ICG Asia Report N°66.-2003.-October 31.-P.3.
5.Интервью, проведенное International Crisis Group со студентами из Бухары, Узбекистан.-Март 2003.
6.Youth in Central Asia: Losing the New Generation// ICG Asia Report N°66.-2003.-October 31.-P.4.
7.Интервью, проведенное International Crisis Group с молодежью из Душанбе, Таджикистан.-Апрель 2003.
8.UNSTATS, Millennium Indicators database.-2000// http://mdgs.un.org/unsd/mdg/Data.aspx?cr=417
9.Социальный портрет молодежи Центральной Азии в аспекте обеспечения государственной и региональной безопасности// Ижтимагый Фикр Центр Общественного Мнения, Астана-Бишкек-Душанбе-Ташкент.-2002.